Про ЛЮБОff/on - Страница 50

Два снайпера по ходу следования в Кремль.

И хорошо, что я пригласил Дашу. Лишний «фонарь» не помешает. Якобы должна была ехать она, но опоздала. Я позвоню ей за полчаса до выезда и скажу, что уже не могу ее ждать. Правительственное мероприятие, опаздывать нельзя.

– Я не приеду, – сказала Даша.

Вот это удача! Я начал орать и уговаривать ее. Потом успокоился. Чтобы не переусердствовать.

И не уговорить ее случайно. Но она первая повесила трубку. Странно.

Открылась дверь в кабинет, вошла Лена. В дверях, безразлично нажимая кнопки телефона, словно играя в тетрис, стоял Иваныч.

– Владимир Викторович! – Лена умоляюще сложила руки. – У меня у подруги день рождения! Ну зачем я вам там нужна?

Иваныч оторвался от телефона и посмотрел на меня. Снова уткнулся в телефон.

– Лен, а кто у нас руководитель предвыборного штаба? – спросил я. – Пришли мне этого человека, мне с ним по дороге в Кремль поболтать надо.

– Я руководитель.

– Да ладно!

– Ага.

– Ну, тогда погнали?

Она кивнула.

Мы выехали ровно в два.

– Аллоу… Аллоу! Лад? Ты плачешь?

– Угу.

– Что случилось, девочка моя?

– Я не могу больше так. Ты понимаешь, я не могу! Я не выдержу! С этой сигнализацией, понимаешь, я теперь через «Цезарь-Сателлит» всегда знаю, где он находится…

– И что?

– Он все время с девками в «Паласе», Ларчик, я же не железная!

– Бедная моя.

– Я не могу больше!…

– Но ты же любишь его!

– И что? Кому это нужно? Ему наплевать на меня, он мне ни на один праздник цветок не подарил! Он все время с девками, то с этой аспиранткой, то еще с кем-нибудь! Ларчик, что мне делать?

– Не плачь, пожалуйста.

– Не могу. Не могу больше.

– Да вы еще хорошо живете. Просто у него переходный возраст, знаешь, он стареет, а их всех, когда они стареют, на молодых девок тянет.

– Ларчик, я всю жизнь ему отдала, у меня из-за него детей нет, ты думаешь, он мне благодарен?

– Конечно. Он тоже тебя любит. У вас вон секс постоянно.

– Ну и что, секс? У него не со мной одной секс.

– Ты же сама знаешь, что это важно. Мы вон с моим два раза в месяц максимум. Да и то второй раз я ору для приличия.

– Притворяешься?

– Ага.

– Ужас.

– Конечно, ужас. А что делать – дети. И вообще.

– Дети…

– Ты успокойся, Лад. У вас еще все наладится.

– Не могу я больше.

– Потерпи. Все-таки мужиков нормальных знаешь как мало.

– Да ладно.

– Конечно. Одни уроды. И все женаты. А кто не женат, тот хочет молодую.

– Не могу я.

– Хочешь, ко мне приезжай.

– Сейчас подумаю, ладно? И перезвоню.

– Ну, я тебя целую.

– Целую. Спасибо.

Я несколько часов провел в прокуратуре. Подробно рассказывал, кто знал о моем пути следования, о том, в какой я буду машине.

Я рассказал о том, что должен был ехать с женой. Но она от меня ушла накануне.

Мой адвокат предупредил прокуратуру, что эта информация не должна попасть в прессу.

Я рассказал, что пригласил своего педагога, с которым я занимался речью. Дашу. Что в последний месяц из профессиональных интересов она всюду сопровождала меня. Что она не смогла поехать и предупредила меня только за полчаса.

Что моя сотрудница Лена практически случайно оказалась в моей машине.

Меня отпустили только вечером. На улице пришлось общаться с прессой. Отвечать на вопросы по поводу моих предположений, кто подстроил покушение.

– Владимир Викторович! Кому это выгодно?

– Тем, кому мы мешаем.

– Вы не боитесь повторного покушения?

– Кто была погибшая девушка?

– Почему стреляли в вас, а не в главу партии?

– Является ли проверка банка одним из звеньев в этой цепи мер, направленных против вас?

Я пришел домой и включил телевизор. По всем каналам – про неудачное покушение.

Через три дня будут похороны Лены. Мне придется идти.

Зазвонил домашний телефон.

Все свои мобильные я отключил еще несколько часов назад.

Лада.

– Влад, ты как?

– Нормально.

– Хочешь, я приеду?

– Хочу.

Когда она приехала, я спал на диване. Она села рядом и обняла меня.

Во сне я чувствовал ее теплые руки.

Я проснулся утром, на том же диване. Моя жена спала в кресле напротив, свернувшись калачиком.

Я долго смотрел на нее. Она очень красивая.

Я больше никуда ее не отпущу.

Я сам приготовил ей яичницу. Я люблю готовить. Раньше, лет десять назад, я делал для нее на завтрак блины «креп-сюзен».

Она пила чай и улыбалась.

– Не уезжай. Пожалуйста, – попросил я.

Она молчала.

– Я люблю тебя. И всегда любил. Просто это было такое тяжелое время. Но мы его пережили. Вместе. И теперь все будет хорошо. Я обещаю тебе.

Я подошел к ней и обнял.

– Не уезжай, – шепнул я ей на ухо.

Она снова улыбнулась.

– Мне надо поехать, как минимум, за вещами.

– Не надо! Мы купим тебе все новое. Мы же начинаем новую жизнь, и ее надо начинать в новых вещах.

– Давай поедем в Париж? На пару дней?

– Давай. Только выборы пройдут, и сразу поедем, договорились?

– Договорились. – Лада вздохнула. – А если не поедем, я уйду от тебя уже навсегда. И твои девки…

Я зажал ей рот рукой.

– Никаких девок. Забудь. Я люблю тебя.

24

Портрет Лены в черной рамке был вывешен в холле банка.

Вокруг стояли цветы.

С первых полос всех газет на меня смотрело мое собственное лицо.

Люди устраивали на улице митинги в поддержку нашей партии.

Новые члены пополнили ее ряды.

Паника по поводу закрытия счетов прекратилась.

Покушение вызвало широкий общественный резонанс. В результате мой рейтинг превзошел самые оптимистичные Ленины прогнозы.