Про ЛЮБОff/on - Страница 24

Я решила ничего не говорить Рите. Про покушение, про то, что я могла быть на месте Лены.

Мне спасло жизнь то, что ребенок Риты оказался больным. И теперь я должна уговорить подругу убить человечка, благодаря которому я сама живу.

Я повезла Риту в детский дом.

Я взяла с нее слово ни в коем случае не плакать. А даже наоборот – шутить и смеяться.

Она заглядывала в глаза каждому ребенку. Она честно старалась улыбаться.

В каждом мальчике она видела своего сына. И чем заметнее была задержка в развитии ребенка, тем крепче она его обнимала. И тем громче смеялась, жонглируя двумя маленькими резиновыми мячиками.

Рита почему-то была уверена в том, что у нее – мальчик. Потому что мальчики сильнее. А ее мальчику сила очень потребуется.

Маленький Миша проводил нас до самой двери. Он рассказал нам историю своего появления на свет. На острове жила пальма. На пальме распустился цветочек. Из цветочка выплыло облачко. На облачке была кожица. Кожица росла-росла, и получился Миша.

Рита не сказала ни слова, пока мы не вышли на улицу.

Я взяла ее за руку и готова была говорить и говорить о том, что жизнь длинная и не может быть все время плохо, что…

– Где мой «мерседес»? – спросила Рита и мягко убрала свою руку из моей. После ободранных стульев детского дома кожаное сиденье Ритиной машины казалось ненастоящим.

– Я буду рожать этого ребенка, – сказала Рита очень просто.

Она не смотрела на меня.

Она повернула голову к окну и улыбалась себе улыбкой, похожей на молитву.

Снег таял на лобовом стекле и был похож на дождь. А весна была совсем на весну не похожа.

Она отвезла меня домой и поехала к Косте. Я забралась в кровать, держа в руке телефонную трубку. Терминатор прыгнула мне на колени и сделала вид, что заснула. Кончик моего ремня она крепко зажала в своей пасти.

Телефон долго не отвечал.

– Влад… – выдохнула я в трубку, услышав его «алло».

– Мы, наверное, пока не сможем заниматься, – сказал Влад.

– Заниматься? – переспросила я.

– Ну да. Ты ведь знаешь, что произошло.

– Знаю. А ты как? – Трудно было представить, как чувствует себя человек, в которого недавно стреляли.

– Я? Плохо. Из-за меня погибла девушка. Уж лучше бы это был я.

Нет. Это невозможно даже представить себе.

– Сколько ей было лет?

– Девятнадцать.

Я всего на несколько лет ее старше.

– Влад, давай увидимся?

Я задержала дыхание, пока он не ответил.

– Я не могу сейчас, Даш. Но мы обязательно увидимся. Ладно? Ты не скучай.

– Ты сам, главное, не скучай.

Он рассмеялся:

– А вот я как раз буду.

– Ладно. Только не сильно.

– Ты все такая же вредина.

И ты все такой же. И твой голос. И ничего не изменилось. Только то, что мне хочется к тебе еще больше. И больше мне не хочется ничего.

– Ну, пока.

– Пока, Даш. Будет скучно – звони.

– А ты звони мне не когда скучно, а когда захочется мне позвонить.

11

Я решила заняться диссертацией. Невозможно было думать о том, что Влад отказался встретиться со мной. Я жалела, что ему это предложила. Неужели нельзя было удержаться?

Почему он не хочет меня видеть?

Конечно, ему не до меня. Его хотели убить. И у него предвыборная кампания. А вдруг он станет президентом? И я вот так запросто предложу ему: «Давай увидимся?» Или, когда он станет президентом, я буду звонить ему и сообщать о том, что ужин у нас сегодня в девять. А наш сын получил тройку. Интересно, а где учатся дети президентов? И почему это мой сын должен быть троечником?

Я писала диссертацию целый день и целую ночь.

В записной книжке моего телефона я дала Владу новое имя: «Моя любовь».

Я заснула в семь утра.

В час позвонила Рита. Из роддома. Она только что очнулась после наркоза. Ей сделали аборт.

– Знаешь, как называется это место? – спросила она слабым голосом. – Думаешь, роддом? Нет. Это называется абортарий. Представляешь? Я когда прочитала, чуть с ума не сошла.

– Как ты себя чувствуешь?

– Он принес мне цветы. – Рита проговорила это шепотом, очень тихо.

– Кто? – не поняла я.

– Костя. Представляешь? Цветы приносят женам, когда они рожают, а он принес их мне. В абортарий.

Я поняла, почему она шептала. Так проще сдерживать рыдания. Так почти не дрожит голос.

– Рит, он хотел как лучше.

– Кому? Нашему ребенку?

– Это уже случилось. Давай без истерик. Просто возьми себя в руки.

Костя не хотел и слышать о том, чтобы родить неполноценного ребенка. Они спорили целую ночь. Рита сдалась после того, как Костя начал собирать ее вещи. Чтобы вернуть их в нашу квартиру. Вместе с Ритой. На метро. И он обещал, что она больше никогда его не увидит. Костя производил впечатление человека, которому можно верить. Рита поверила.

Он забрал ее из роддома вечером. Цветы она оставила в палате.

Они поехали в церковь. Поставили свечки за упокой. Рита хотела написать записку, чтобы по ребенку отслужили панихиду. В записке надо было писать имя. Рита назвала своего сына Петей.

У Кости она открыла бутылку шампанского. И позвонила мне.

– Даша, будь другом – загляни в календарь. Сегодня какой праздник?

В этот день император Павел издал указ о престолонаследии. Трон наследовал старший сын.

– Ты удивишься, но сегодня нет никакого праздника. – Я постаралась ответить максимально бодро.

Рита, наоборот, помрачнела.

– А в честь чего тогда шампанское? И цветы?

– Завтра – Вербное воскресенье.

– Ну, слава богу. А то я без праздников долго не могу.

Я писала диссертацию еще два дня. На третий я позвонила Владу.

– Мне скучно, и я звоню.

– А правильно «скучно» или «скушно»?